|
ВЛАДИМИР ТУЧКОВ
Из повести "Русский эндшпиль"
Однажды он очнулся глубокой ночью со страшной головной болью. Не биохимического характера, а травматического. Подбородок и верхняя часть груди были покрыты высохшей кровью. Раны не было. Вероятно, натекло из носа.
Горел ночник. И потихоньку гудел компьютерный вентилятор. Клавиатура валялась на полу. Монитор лежал "на спине", то есть мордой кверху.
Он прекрасно помнил, что вернулся домой один. И дома никого не было. Значит, версия драки отпадала.
Тогда что?
Тогда оставалось, что это он сам убился.
Споткнулся? Но почему ушиблено темя? Как это можно так упасть, чтобы вертикально воткнуться головой в пол?
Выпил утренние семьдесят граммов и попытался вспомнить.
Да, действительно, вчера он пришел один. Настроение было не то что отвратительное, а чудовищное. До такой степени, что не хотелось жить.
Ну, это понятно. Это у него бывает часто. Поскольку нет выхода. Нет выхода из той бесконечной временной жопы, в которую он попал. Именно это и называется безысходностью.
И что же, начал бесноваться, громить компьютер?
Не похоже. Хоть клавиатура и на полу, но продолжает работать. Вот и сейчас на мониторе висит заставка: голубое небо с нежными облаками…
Да! Он вспомнил! Все вспомнил! Вплоть до мыслей и ощущений.
Глядя на это компьютерное небо, он понял, что это окно. Выход в иной, прекрасный мир. Где его, несчастного и страдающего, отмоют, отпарят и просушат. Где он наконец-то обретет покой. Где его существование приобретет осмысленность. Где не будет Дьявола. Точнее, где он его не достанет. Поскольку ему нет там места…
И он отошел к противоположной стене, разбежался и прыгнул головой вперед. Прыгнул в прекрасный сияющий мир…
Ему стало страшно. Потому что это могло повториться. Потому что это дела Дьявола. И он не отступится до тех пор, пока не добьется своего.
Когда-нибудь он сломает шею. И будет долго гнить, киша червями, расползаясь по полу омерзительной жижей. Будет гнить до тех пор, пока соседи не пожалуются в домоуправление на алкоголика из шестьсот шестьдесят шестой квартиры, который замучил всех смрадом. Потом придет слесарь и вскроет дверь…
Он залез с головой под одеяло. И лежал, стуча от ужаса и похмелья зубами.
Утром было найдено верное решение. Он вызвал мастеров, которые загородили монитор решеткой. Такой, какие ставят на окна на первых этажах домов. Решетка была на петлях и запиралась на замок. В случае починки монитора можно было открыть это сооружение. Ключ спрятал как можно хитрее, чтобы можно было найти лишь в состоянии обостренной трезвости.
Рабочих было двое. Один лет пятидесяти, ничему уже не удивляющийся на этом свете. Второй, примерно тридцатилетний, спросил: "Хозяин, если не секрет, для чего тебе эта хренотень?"
Он начал что-то такое мямлить. Мол, знакомые посоветовали. Наверно, чтобы лучше компьютер работал.
- Да нет, - сказал пятидесятилетний. - Это чтобы предохраняться. Решетка не пропускает излучения от экрана. Ну, как в СВЧ, в печке.
Тридцатилетний согласился. Да, толково, очень толково. Молодец, хозяин, долго проживешь.
| 
