"Красный уголок": между Сциллой и Харибдой

Как писал Джеймс Миллер в книге «Страсти Мишеля Фуко», «в его интерпретации власть оказывается некоей диффузной материей, которая совпадает с областью человеческих отношений. Власть в современную эпоху стремится максимально сконцентрироваться вокруг живого человеческого тела и создать таким образом особый диспозитив сексуальности. Власть продуктивна, она сама создаёт сексуальность. Поэтому можно утверждать, что власть и сексуальность не противостоят друг другу. Главной функцией власти является нормализация общества».

"По Фуко диспозитив – это аппарат, орудие власти, удерживающий и порождающий всю совокупность отношений, существующих между телами, властью и удовольствиями. Но так же диспозитив – это идеальная точка мысли, ее инструмент, с чьей помощью мы мыслим отношения сексуальности. Диспозитив организует пространство и время для любого из тел, чью чувственность необходимо преобразовать в зависимости от общей властной стратегии общества, от того, что оно считает «сексуальной нормой», «истиной природой сексуальности». (В. Подорога).

Выставка «Красный уголок» предлагает зрителю пройти между двумя различными репрезентациями власти – между Сциллой власти сексуальности и Харибдой власти карающей, надзирающей и наблюдающей.

Катерина Сысоева говорит о том, как появилось название выставки: «Чтобы объединить наши с Полиной работы я предложила такую форму - у каждой из нас будет по три «Красных уголка», в которых мы тематически соберем наши работы, что-то вроде личных иконостасов. На Руси в красный угол помещали иконы. В советское время значения слов изменились. И красный стал обозначать не «красивый», а «революционный». А уголок из почетного места в избе трансформировался в стенд для политического просвещения и агитации, где стали размещаться портреты передовиков производства».

В английском языке нет точного эквивалента ни советскому, ни русскому значению и наиболее близким по смыслу является reading room, буквально - комната для чтения, читальня. А в читальне есть архив. Какие же приметы времени в этом архиве...

В красных уголках Кати Сысоевой собрались разные, но всегда узнаваемые личности. В серии «Богема» - это передовики тусовок, постоянные посетители выставок, вечные галерейные фланеры и известные критики, одним словом – наблюдатели. В серии «Кумиры» - это художники, преодолевшие границы и стереотипы своего времени. Здесь по левую руку и амазонки авангарда Степанова и Экстер, и иконы феминизма Джорджия О’Кифф и Луиз Буржуа, а по правую – Френсис Бэкон, Йозеф Бойс, Ци Байши, Ричард Дебенхорн, Йозеф Бойс и Эдуард Гороховский (в конце 90-х он так же создавал серию портретов художников – своих современников). Самая пронзительная серия - «Тюремные люди», где собраны известные политические заключенные. Сквозь решетки судебных клеток смотрят на зрителя узники 6-го мая – Барабанов, Гаскаров, Непомнящих, Косенко, смотрят Серебренников и Ходорковский. Кто-то уже освобожден, кто-то еще нет. Они там - а зритель здесь. И каждый смотрит на другого изнутри своего собственного опыта, собственной клетки, только с той разницей, что «они» находятся в тюрьме реальной. И никакой эротики. Такая диспозиция. 

В красных уголках Полины Шигаевой зритель, наоборот, не встретит почти ни одного знакомого лица. Это предельно обезличенные и провокационно эротизированные тела, в основном мужские, реже - женские. Тела иногда как бы собираются из цветных или монохромных акварельных пятен, а иногда подаются в искаженных, уродливых формах, что приближает их к эстетике безобразного и «bad painting». Иногда мы и вовсе видим не тело – а только его часть, эрегированный и даже эякулирующий вполне реалистичный член. Или не видим никакого члена, а видим его эрзац - банан. Иногда с членами соседствует трогательный плюшевый медведь. Если собрать все работы вместе – наберется небольшая сексуальная обезличенная армия. В сериях Шигаевой всего четыре конкретных исторических персонажа – Троцкий, Сталин, Брежнев и Горбачев, показанных в карнавальном раблезианском виде, во многом проливающем свет на то, почему одна выставка объединила двух таких диаметрально противоположных художниц, и при чем тут, наконец, диспозитив. 

Художники поколения Базелица задавались вопросом, может ли человеческий субъект после войны и холокоста изображаться как фигура, сохранять свое имя и образ. На вопрос, какие герои составляют дефрагментированную и перверсивную армию Полины Шигаевой, зритель может ответить для себя сам. Отвечая на этот вопрос, стоит помнить, что тот же Фуко писал: «Наше общество – это общество не репрессии секса, а его экспрессии».

Московский Наблюдатель

Ссылка на анонс выставки на Фейсбуке: https://www.facebook.com/events/259909588096696/