5 сентября 2018 года ушёл из жизни наш друг, художник Фернандо Химено Перес.
Он родился в Испании, но 24 года из своих 50 прожил в Москве. Он был бы рад прожить здесь и больше, но тяжелая болезнь отца и сопутствующие ей домашние неурядицы вынудили его вернуться на родину...
Конечно, можно было бы рассказывать и дальше в жанре классического жизнеописания, что учился он в институте им. Ф. Гойи, и что его учителями были Мигель Нуес и Эухенио Эстрада, что потом была и Сарагосская консерватория, а затем и институт им. Сурикова в Москве. Что он отлично говорил по-русски, не забывая, впрочем, об испанском акценте, от которого (в сочетании с бархатным беретом и гроздьями серебряных колечек), приходили в восторг дамы всех полов и возрастов; о том как он понимал и любил русское искусство и культуру, о том, что в юности был органистом в костёле и великолепно разбирался в тонкостях средневековой европейской музыки, что не мешало ему обожать джаз... О том, то он был человеком с лёгким (тяжёлым) и весёлым (грустным) характером, тончайшим (брутальным) чувством юмора, страстным желанием жить, творить, радоваться, дарить, вдохновлять... О том, что...
Но на правах близкого друга, друга, утратившего близкого друга, я скажу о другом. Как это ни парадоксально, родиной его таланта стала Москва - наша презираемая, ругаемая, безумно дорогая, раёшная и всё-таки восхитительная столица, которая, как заметил ещё в советские времена один модный писатель, была столицей чего угодно, но только не СССР... а уж сейчас-то не России и подавно... и хотя для Фернандо точкой опоры была всего лишь крошечная съёмная однушка на Бауманской, (в которой, кстати сказать, царил европейский порядок: коммунальные услуги своевременно оплачены, кисти вымыты, подрамники аккуратно расставлены, стеллаж с дисками СD и винила во всю стену отражает закат - особенно умопомрачительный с высоты 16-го этажа), именно эта Москва его приняла, вдохновила, закружила в вихре бесконечных вернисажей, приёмов, визитов, и, как это часто случается со взбалмошными красавицами, обманула и бросила.... В какой-то момент Москва оказалась Галей Шиловой - художником-реставратором со смертельным диагнозом и три с лишним года смотрела на него невыразимо грустными чёрными глазами, и примкнула к большинству.... а потом в Сарагосе заболел отец, и стало нечем платить за квартиру, которую к недовольству всех остальных детей родители оплачивали много лет, и большая провинциальная семья включила свою железную логику, имя которой целесообразность...
Целесообразность потребовала от Фернандо проститься с романтическими иллюзиями покорения мира, мол, поскольку ты за 20 не стал знаменит и успешен, значит, ты не талантлив, и семейный вклад в тебя как бы надо вернуть: вот сейчас ты будешь ухаживать за папой, и не потребуется денег на сиделку... Разом исчезло всё: кисточки, краски, и, самое главное, без чего невозможно никакое творчество - воздух свободы перестал поступать в лёгкие. Шансов не было, и четыре года ухаживания за практически беспомощным отцом в равнодушной Сарагосе буквально раздавили в нём художника, а смерть отца привела в действие страшный механизм самоликвидации. Остались картины.
Цветом и некоторой нездешностью он остался верен своему родному провинциальному Арагону, и хотя в его работах звучал бешеный ритм мегаполиса, несбыточные мечты о тихой жизни в единении с природой как-то подспудно прорывались на полотна. О, сколько неба в его работах! Неуёмная фантазия видоизменяла привычные предметы, и они начинали излучать то невидимое н е ч т о, что составляет смысл искусства... В его творческой биографии персональные выставки в США, Германии, на Кубе, в Испании, Чехии, совместные джазовые импровизации с Алексом Ростоцким (бас-гитара) в Москве... Настоящая выставка предполагалась к проведению в Институте имени Сервантеса, но, к сожалению, руководство этой институции не нашло возможности для её проведения - и мы практически повторяем состоявшуюся в Зверевском центре выставку пятилетней давности - как повод почтить память ушедшего друга.
Алексей СОСНА